Древняя история
Самые древние свидетельства пребывания человека на территории Пушкино относятся к периоду неолита (около 5 тысяч лет назад) и представляют собой стоянку рыболовов, охотников и собирателей в Звягино (к югу от села, на южной окраине торфоразработок, 150—200 м от русла Клязьмы). На этой стоянке каменного века были найдены кремнёвый нож, скребок, пластины и отщепы со следами обработки[4]. Впоследствии территория будущего Пушкино входила в зону распространения Волосовской, Фатьяновской, Поздняковской, культуры сетчатой керамики и Дьяковской культуры. В V—VII веках н. э. датируется упадок финно-угорской Дьяковской культуры (возможно, в связи с пандемией чумы). В конце XI — начале XII века территорию современного Пушкинского городского округа начинают активно заселять славянские племена, пришедшие с запада и юго-запада. Несмотря на то, что археологически между исчезновением дьяковцев и активным освоением этих земель славянами существует примерно четырёхсотлетний перерыв, данные гидронимики свидетельствуют о контактах славян с финно-угорскими и балтскими племенами. Эту временную нишу в несколько веков заполнили финно-угорские мерянские племена, жившие в окрестностях будущего Пушкино до прихода на эту территорию восточных славян[5].
Славянская колонизация
Первые следы пребывания славянских племён в окрестностях Пушкино датированы XI—XIII веками[6]. Именно к этому периоду относятся курганы и могильники в Пушкино, Клязьме, Звягино и др. Пять из девяти курганов в селе Пушкино, на левом берегу р. Учи, были исследованы Евгением Артёмовичем Байбуртяном в 1925 году[7][8][9]. По результатам исследования погребения были датированы XII—XIII веками.
В результате раскопок пушкинских курганов были найдены следующие женские украшения: два сомкнутых перстнеобразных височных кольца; два витых четверных браслета; один решетчатый однозигзаговый перстень; один пластинчатый широкосерединный перстень; четыре хрустальных шарообразных бусины; две сердоликовых бипирамидальных бусины; два перстнеобразных загнутоконечных височных кольца; два пластинчатых загнутоконечных браслета; три решетчатых двузигзаговых перстня; один многовосьмерочный перстень; один многоромбовый перстень; один пластинчатый широкосрединный перстень; четыре белостеклянных зонных бусины[9]. Территория современного Пушкинского городского округа в период славянской колонизации была заселена по большей части кривичскими племенами, и лишь в курганных захоронениях на Уче (в Пушкино и Курово), а также в женских кривичских захоронениях в Останкино были найдены семилопастные височные кольца, причисленные к вятичским украшениям.
Период Удельной Руси
К середине XII века территория будущего Пушкино находилась под управлением ростово-суздальского князя Юрия Долгорукого и входила в состав Ростово-Суздальского (с 1125 года), а впоследствии Владимиро-Суздальского княжества (с 1157 года). В XIII веке территория современного Пушкинского городского округа, где проживали вятичи, кривичи и остатки финно-угорских племён, входит в состав Московского княжества под управление князя Даниила. К этому времени на Руси уже установилось монголо-татарское иго, которое продлится до 1480 года. Одним из столпов монголо-татарского ига на Руси, наряду с даннической зависимостью русских княжеств, была система раздачи ханских ярлыков на княжение. Борьба за владение ярлыком на великое княжение Владимирское вылилась в более чем полуторавековой конфликт между Москвой и Тверью. В этой междоусобной борьбе за ярлык князья ищут поддержки на стороне церкви. В 1325 году митрополит Киевский Пётр по просьбе Ивана Калиты переносит митрополичью кафедру в Москву (и спустя год там и умирает). Именно митрополит Пётр упоминается в качестве первого владельца поселения, которое впоследствии будет называться Пушкино[10]. Резиденция митрополита находилась в Кремле, а в подвластных ему землях селились митрополичьи наместники и попы, поэтому изначально поселение получило название «Попковское».
Первое письменное упоминание села Попковское на Уче относится к 1401 году. Это название зафиксировано в духовной грамоте серпуховского князя Владимира Храброго (1353—1410), который приобрел село после смерти своего опекуна митрополита Алексия, во время периода безвластия в Митрополичьем доме[11]. После преждевременной смерти князя Андрея село переходит во владение его матери Елены Ольгердовны (1357—1437), вдовы Владимира Храброго. Перед смертью она приняла иноческий постриг в Рождественском монастыре, основанном матерью князя Владимира Храброго. Последние 6 лет жизни княгини приходятся на очередной период митрополичьего безвластия, и именно в это время часть наследуемых ей территорий передается Рождественскому монастырю в Москве. Таким образом, в 1437 году территория будущего села Пушкино и его окрестностей переходит во владение Рождественского монастыря в Москве. Следующим владельцем села Попковское становится митрополит Иона (1390е-1461). Известно, что он увеличивал хозяйство Митрополичьего дома покупкой земель и частными вкладами. Одним из таких сёл стало Попковское на Уче (возможно, Иона и просто владеет территориями Рождественского монастыря по статусу митрополита). К этому времени село, скорее всего, представляло собой опустошенное поселение — результат набега Едигея, эпидемий моровой язвы и феодальной войны. Рождественский монастырь, располагаясь в непосредственной близости от Пушечного двора и Пушкарской слободы, заселяет свои пустоши на митрополичьей земле пушкарями, оставшимися в слободе инвалидами[12]. По этой слободе опустошенное село Попковское и получает свое новое название — Пушкино.
Братовщина
Село Братовщина, стоящее на старой Ярославской дороге, бывшей Троицкой, известно тем, что в нём находился третий путевой дворец, в котором совершавшие паломничество в Лавру цари со своей свитой останавливались на отдых. Первые два были в Алексеевском и Тайнинском, следующий — в Воздвиженском. Начало таким походам положил ещё Великий князь Московский Дмитрий Донской. Это сейчас можно с утра сгонять в Лавру и к обеду вернуться домой, а тогда ходили не спеша, останавливались в путевых дворцах на несколько дней, паломничество могло затянуться чуть ли не на месяц.
Впервые село упоминается в документах 1446-го года. Духовная грамота угличского князя Дмитрия Ивановича Жилки, который в 1521 году завещал вклад «к Николе на Братошине», даёт основание предположить, что здесь в XVI веке существовал монастырь.По указу Ивана Грозного на левом берегу запруженной Скалбы был построен путевой дворец.
в котором в 1571 царь принимал послов крымского хана Девлет-Гирея, а летом 1572 дворец временно стал царской резиденцией. Новые дворцы взамен старых строились в 1623 при Михаиле Федоровиче Романове, в 1731 при Анне Иоановне. Построенный при Елизавете Петровне деревянный дворец представлял собой два двухэтажных терема, они соединялись одноэтажным переходом и были покрыты шатровой кровлей. Украшали дворец красивые изразцовые печи. В нём было 27 помещений. Кроме дворца и церкви в усадьбе находилась мыльня, управительский двор, погреба, сараи и пруд с рыбой. Дворец простоял до 1819-го года и был разобран за ветхостью.
Перед дворцом был разбит парк на трех уровнях в сторону реки Скалба. Парк соединялся восемью каменными лестницами с садом и цветниками, где были построены бассейны с фонтанами. При перестройке — обновили беседки, построили решетчатые ворота, от села к дворцу вела берёзовая аллея. По периметру располагались крытые дороги, вдоль реки проходила крытая галерея, а по бокам сада красивые беседки. Впоследствии на месте царского парка был разбит парк усадьбы М.И. Жукова «Липки».
3. От дворца и парка следов не осталось. Предположительно дворец находился на месте нынешней улицы Липки коттеджного посёлка.
В 1806-1808 из камня, заготовленного в 1775-78 по распоряжению Екатериной II для строительства нового путевого дворца, в селе возводится Благовещенская церковь. Освящена в 1815. Храм выполнен в стиле позднего классицизма. Пределы храма — Покрова Пресвятой Богородицы и Николая Чудотворца — названы в честь существовавших в селе в XVIII веке деревянных церквей. В 1930-е церковь была закрыта, здесь перед отправкой содержали репрессированных, в годы войны делали веревки. В 1947 храм был возрожден.
Архитектура храма представляет стиль позднего классицизма. Храм имеет форму корабля, в основе здания — четверик, на нём расположен восьмерик с окнами и купольной полусферой. Завершает здание барабан с полусферной главой, на которой водружен крест. Храм имеет два придела: правый во имя Покрова Пресвятой Богородицы и левый во имя Николая Чудотворца, названные в честь существовавших в XVIII веке в селе деревянных церквей.
Я встречал три версии происхождения названия села
— жители села накрывали царю во время его паломничества стол вскладчину, т.е.в братщину, за это были индульгенции в виде строительства дорог или снижения налогов.
— от слова братовщина, что на древнерусском означало «общество, община, братский союз». Таким образом, название может быть связано с издревле существовавшим здесь странноприимным домом для богомольцев Троице-Сергиевой лавры.
— в древности нелюбимые отцом сыновья ушли из дому и поселились на берегах Скалбы, создав общину (братство) и построив село с названием Братошино (Братовщина).
Правда
Зелёный город — административно-территориальная единица Московской области, существовавшая с 1930 по 1936 год.
Самостоятельная административно-территориальная единица Зелёный город, предназначенная для организации отдыха и лечения москвичей, была образована в Московской области 20 августа 1930 года[1]. Идею проекта предложил Михаил Кольцов, а её разработку вело несколько различных архитекторов, в том числе Константин Мельников, Моисей Гинзбург и Даниил Фридман. Возглавил проект Николай Ладовский.
В состав курортной административно-территориальной единицы вошли территории, переданные из Пушкинского района: дачный посёлок Братовщина, Братовщинский, Ельдигинский, Матюшинский, Цернский с/с полностью и Митропольский, Тишковский, Чапчиковский с/с частично[1].
26 сентября 1930 года Митропольский с/с был упразднён. Одновременно образован Правдинский с/с[1]. Уже в 1931 году проект был заморожен, а в 1934 году отменён[источник не указан 2275 дней].
9 декабря 1934 года Мособлисполком упразднил Зелёный город как отдельную административно-территориальную единицу и вернул входившую в неё территорию в Пушкинский район. Это решение было утверждено ВЦИК 10 мая 1936 года[1].
В июле 1930 г. для строительства Зеленого города был выбран один из лучших по своим природным достоинствам участок в 15 тысяч гектаров, из которых 11 тысяч – охранная лесная зона. По сведениям краеведа Н. Г. Лепешкина, в границу строительства вошло 22 проц. территории Пушкинского района с селами и деревнями Братовщина, Спасское, Костино, Курово, Степаньково, Суходол, Чапчиково, Тишково, Марьина гора, Семеньковское, Ельдигино, Петушки, Дарьино, Матюшино, Зимогорье, Митрополье, Кощейково и др. В них проживало около пяти тысяч жителей.
Акционерное общество «Зеленый город» сформировало городской совет, и с августа 1930 года на первом заседании его председателем был избран один из инициаторов строительства Зеленого города, известный в стране журналист М. Е. Кольцов, а секретарем – бывший председатель Софринского волостного исполкома
М. В. Серов. Строительство курировал «всероссийский староста» М. И. Калинин. Горсовет Зеленого города непосредственно подчинялся Мособлисполкому. Стала выходить газета «Зеленый город», появились многочисленные статьи о ходе строительства в центральных газетах и журналах. Среди авторов этих публикаций были Н. К. Крупская, М. Е. Кольцов и др. М. Е. Кольцов, кстати, будучи членом редколлегии газеты «Правда» и депутатом Верховного Совета РСФСР, в начале 1929 года выдвинул в газете идею о создании широкой зоны для массового отдыха от Мытищ до Загорска (Сергиев Посад). Это предложение поддержали профсоюзные и партийные организации, и в стране развернулось целое движение за создание Зеленых городов как мест отдыха трудящихся.
Новшество горячо поддержал поэт В. В. Маяковский. Свое стихотворение
1929 г. о строительстве Кузнецка он предварил эпиграфом, взятым из услышанного им разговора: «К этому месту будет подвезено в пятилетку 1000000 вагонов строительных материалов. Здесь будет гигант металлургии, угольный гигант и город в сотни тысяч людей». Через все стихотворение рефреном проходят строчки:
«Через четыре года здесь будет город-сад!»
Строительство Зеленого города на 130 тысяч человек развернулось весной 1930 г. В мае на строительной площадке работало около 15 тысяч сезонников, а в штабе строительства состояли 13 директоров заводов железобетонных изделий. М. Е. Кольцов по два-три раза в неделю приезжал в Братовщину. По его инициативе была проложена дорога в деревню Герасимиху, через НКПС он решил вопрос об электрификации железной дороги от станции Пушкино до платформы Братовщина, и 6 ноября 1930 г. сюда прибыл первый электропоезд. В домах крестьян вспыхнул электрический свет, зазвучало радио, зазвонил телефон. Тогда же платформу Братовщина в честь газеты «Правда» переименовали в Правду, а соседнюю платформу Спасская – в Зеленоградскую. По электрифицированному участку Северной, ныне Ярославской, железной дороги ехали отряды строителей, на стройку везли мощную технику, различные материалы. В самой зоне строительства прокладывались дороги, частично была построена лыжная станция, в натуральную величину возведены макеты типовых жилых ячеек, осуществлен фрагмент районной гостиницы. В газетах появились репортажи, что «первое здание социальной здравницы уже построено».
Поэт Д. Б. Кедрин, живший в Черкизово и видевший, с каким энтузиазмом трудятся люди, в том же 1930 г. написал стихотворение «Строитель». Он изобразил себя среди первопроходцев этой грандиозной стройки и свои сокровенные мысли выразил в строчках: «Завтра утром мы выстроим город. Назовем этот город – Мечта…»
Успехам в строительстве Зеленого города попытались помешать недоброжелатели за рубежом. В конце 1930 г. английская газета «Дейли телеграф» напечатала заявление некоего инженера Вудхеда, утверждавшего, что будучи в СССР, он присутствовал при крестьянских восстаниях под Москвой в Братовщине и в Пушкино. По его словам, крестьяне устроили демонстрацию протеста против расстрела 20 кулаков в братовщинском концентрационном лагере, местный гарнизон присоединился к крестьянам, но мятеж был подавлен при помощи артиллерии, при этом было убито более 400 его участников.
М. Е. Кольцов откликнулся в «Правде» фельетоном «Стало нехорошо – поехали в Ригу». «Позвольте! Но ведь Братовщина за Пушкино – это ведь Зеленый город! Тот самый Зеленый город, где мы имеем честь состоять председателем городского совета! В Зеленом городе, в Братовщине, не то что концентрационного лагеря, даже приличного лагеря для туристов еще не налажено. В Зеленом городе «местный гарнизон» состоит из нескольких милиционеров. Неужели эти «звери» вшестером убили 400 человек? Хотя, по Вудхеду, они пользовались артиллерией. Милиционер с пушкой – какая красота! Наглая ложь классовых врагов не имеет границ», – писал он.
Однако уже в 1931 г. после подведения итогов градостроительной дискуссии работы по строительству Зеленого города были законсервированы, а собранные средства переброшены на строительство московского метро.
В 1934 г. этот самый, пожалуй, масштабный строительный проект, который должен был стать воплощением идеи об идеальном социалистическом городе, окончательно свернули. М. Е. Кольцов еще пытался привлечь внимание к Зеленому городу, но все деньги в то время шли на индустриализацию страны, и шансов добиться чего-нибудь у него было мало. Деятельность акционерного общества «Зеленый город» пришлось прекратить. Жилищный и лесной массивы были переданы в ведение Пушкинского горсовета. Новые начальники сменили название поселка Зеленый город на поселок Правдинский по названию железнодорожной платформы Правда.
Зеленый город, город-сад, так и остался мечтой. Но о нем не забыли, и когда в 1963 г. по решению Моссовета 110 га, прилегающих к деревне Костино, были переданы в ведение Главного управления промышленности строительных материалов при Мосгорисполкоме, зону отдыха трудящихся отрасли назвали Зеленый городок. Сегодня это лечебно-оздоровительный комплекс ОАО «Моспромстройматериалы», который включает санаторий-профилакторий, пансионат и детский лечебный центр круглогодичного использования. Здесь лечатся от болезней опорно-двигательной системы, сердечно-сосудистых и нервных заболеваний. Гармонично дополняют лечение и отдых великолепная природа Пушкинского района, ароматы цветения разнотравья и соловьиные трели в лесной и парковой зонах.
«Зелёный Город», архитекторы М.Я. Гинзбург и М. Барщ
Тишково
Немец Фридрих Йозеф Лаврентиус Хааз, ставший в России Федором Петровичем Гаазом, «имел богатых клиентов, отличный дом в центре Москвы, блестящие перспективы — и сменил это на нищету: «И Гааз, приличный доктор, кончился, начался Гааз юродивый,» — так про него писали.
А писали или упоминали о нем многие, включая Достоевского и Чехова.
Он изучал минеральные источники Кавказа, разработал основы бальнеологии, боролся с эпидемиями тифа и холеры, основал больницу неотложной помощи.
А потом стал главным врачом московских тюрем и занялся облегчением жизни осужденных, от нормализации гигиенических условий до постройки больниц. В благодарность в одном из острогов каторжане собрали деньги и заказали в честь доктора икону Святого Феодора Тирона.
Липовый парк доктора Гааза в Тишково
Скажу сразу: мне всегда тут ужасно нравилось! Чего стоил, например, один из трёх возможных вариантов пути в село — на комфортабельной «Ракете», которая отчаливала от Северного речного вокзала и шла по каналу имени Москвы (в детстве я наивно считал его той же Москвой-рекой, что течёт в центре города) до конечной пристани «Тишково» на Пестовском водохранилище.
Здешняя природа смотрелась просто восхитительно — широченная водная гладь, поля и луга, густые грибные и ягодные леса. Сколько для меня, мальчишки, было интересного и на тишковских улицах, и, как говорится, за околицей… Но обо всём этом чуть позже.
Пожалуй, главная достопримечательность местности — прямоугольный «французский» парк, расположенный на крутом склоне в излучине реки Вязь и примыкающий слева к типичным деревенским домикам постройки 50–60-х годов. В нём хорошо сохранились двусторонние продольные аллеи, фрагменты диагональных, а также многочисленные дренажные и декоративные каналы. Возраст древесных насаждений (лип и частично дубов) составляет порядка 200 лет. Я с упоением носился на велосипеде по дорожкам, с разгону переезжал через пересохшие каналы, спускался к реке. Порою мне попадались на пути осколки старинных камней и битые кирпичи, вросшие в грунт. Всё это казалось чрезвычайно таинственным. Впоследствии, всерьёз увлёкшись историей, я раскопал ряд ценных фактов о прошлом Тишкова.
Согласно популярной легенде, название села происходит от самого первого хозяина этих земель — некоего Тишки, любимого шута царя Иоанна Грозного. Однако документальные источники первым владельцем называют дворянина Степана Квашнина-Тишкова, что подтверждается жалованной грамотой 1585 года. В те поры село насчитывало всего-навсего пять крестьянских дворов. В начале XVII столетия вотчина переходит к роду Собакиных. Возвышение потомков Данилы Собаки произошло после того, как юная Марфа Собакина была выбрана из множества невест на царских смотринах и стала третьей женой Иоанна IV Васильевича. Свадьбу сыграли 28 октября 1571 года, но уже на пиру новая царица почувствовала себя плохо, а спустя три недели она умерла. Несмотря на то, что было очевидно отравление Марфы недругами Собакиных, в результате «розыска» о кончине государыни отца её насильно постригли в монахи, а троих двоюродных братьев казнили за «чародейство», которым они якобы хотели «извести» самого Иоанна. Попав под горячую руку царя, на плаху отправилось ещё двадцать человек. События тех лет нашли отражение в опере Н.А.Римского-Корсакова «Царская невеста».
Впрочем, род Собакиных особо-то и не пострадал. В дальнейшем среди его представителей мы встречаем стольников, окольничих, воевод. Однако заметного следа в истории они не оставили. На общем фоне выделяются лишь Михаил Григорьевич и его племянник Пётр Александрович. Именно при первом из них — тайном советнике коллегии Иностранных дел, сенаторе, поэте-любителе — в Тишкове (его приписали к Мытищинской волости Московского уезда Московской губернии) была разбита усадьба, включавшая деревянный господский дом с парой флигелей, к коему вели две въездные липовые аллеи, и огромный, в сто саженей, конюшенный двор.
Наследовавший имение премьер-майор П.А.Собакин состоял в родстве со знатнейшими княжескими фамилиями — Голицыными и Шаховскими, близко дружил со знаменитым владельцем Архангельского князем Н.Б.Юсуповым. В 1792 году Собакин затеял перестройку тишковской усадьбы в виде средневекового рыцарского замка — это результат увлечения просвещённого русского общества готическими, полными тайн и ужасов, романами Анны Рэдклифф.
Территорию окружала теперь похожая на крепостную стену ограда с башенками по углам, а на противоположной границе стояли два гранёных столба. Вход в усадьбу обозначали треугольные в плане «Трёхарочные» ворота с массивными круглыми башнями, соединёнными наверху галереями. К этим галереям вели внутренние винтовые лестницы, на воротах же красовалась дата: «1792 годъ». За оградой стояли: главный дом, небольшой флигель, оранжерея, несколько служебных строений. Тогда же и был разбит регулярный парк, вырыты овальный пруд и каналы; через последние перекинули изящные кирпичные мостики. Неподалёку от дома в 1794-м поставили церковь Всемилостивейшего Спаса, также решённую в форме псевдоготики. Не казавшийся большим храм, тем не менее, вмещал полторы сотни человек, что шли сюда помолиться не только из Тишкова, но и из ближайших деревень — Белозёры, Марьина Гора, Михалёво, Раково, Утешкино…
Незадолго до войны 1812 года усадьбу приобретает Фёдор Петрович Гааз — знаменитый медик, исследователь Кавказских минеральных источников, основатель больниц и приютов для неимущих, главный врач московских тюрем, прозванный за свою активную бескорыстную деятельность «святым доктором». Фёдора Петровича знали и высоко ценили Н.В.Гоголь и Л.Н.Толстой, И.С.Тургенев и П.А.Вяземский. Близкий его друг, юрист А.Ф.Кони, вспоминал: «…23 года, изо дня в день, словом и делом боролся он с напрасной жестокостью, обращавший кару в муку, и был заступником за «человека», черты которого он умел видеть и находить в самых грубых отверженцах общества».
Мы не знаем точно, почему Гааз остановил свой выбор именно на тишковских местах. Возможно, имение с его готическим видом напомнило ему далёкую родину — Германию. В Тишкове у доктора было сто душ крепостных, и он дополнительно устраивает тут суконную фабрику. Когда он скончался (16 августа 1853 года), заупокойную службу по иноверцу-католику разрешил сам митрополит Московский и Коломенский Филарет. А в тишковской церкви в тот день звонили колокола: здесь отмечали престольный праздник — «ореховый» Спас. И хотя к тому моменту усадьба Гаазу уже не принадлежала, настоятель специальным словом помянул врача-подвижника.
…Во второй половине XIX века Тишковом владели купцы Тороповы, а затем М.Г.Челноков, исполнявший перед самой революцией должность московского городского головы. Что же было дальше? Имение, в принципе, разделило судьбу других дворянских гнёзд. Правда, здесь не организовали ни санаторий, ни больницу, ни хоть какой-нибудь музей. Однако Тишково, или Тишково-Спасское, пользовалось вниманием как образец подмосковной «готики» — Общество изучения русской усадьбы регулярно возило сюда экскурсии. Описание их (в числе других по Московскому уезду) напечатано в 1928 году в 1-м выпуске «Памятников усадебного искусства». К большому сожалению, практически все тишковские постройки были разобраны впоследствии на стройматериалы. Уцелели лишь два кирпичных арочных мостика в южной части парка да один из бывших служебных корпусов (людская), где поместили ветеринарный пункт.
После открытия в 1937 году Канала Москва-Волга жизнь старинного села резко изменилась. Река Вязь, перегороженная дамбой с узким проходом, стала впадать в Пестовское водохранилище, под толщей воды вместе с селом Куровом исчезла и часть прямой дороги, которая вела когда-то в Тишково из Пушкино. Но вместе с тем вокруг Тишкова образовалось гораздо больше водной поверхности, появились новые отличные места для рыбалки и купания. Недаром здешняя местность была объявлена зоной отдыха Первомайского района столицы. А местные жители и дачники с «ветерком» катались на моторных «Казанках» и «Прогрессах» по водохранилищу или не спеша прогуливались на байдарках по Вязи до самого её истока. Кстати, в 60-е годы в Тишкове жил иногда летом популярный киноартист С.Д.Столяров. У него была здесь, между прочим, собственная моторка, поименованная «Садко» — в честь фильма, где Столяров сыграл одну из своих звёздных ролей. Однажды на пляже родители мои познакомились с Сергеем Дмитриевичем и его внуком, тоже Сергеем, мне почти ровесником.
Недалеко от села стояли на приколе друг против друга два старых парохода ещё дореволюционной постройки. Один из них — «Академик Бах» — был вполне целым и использовался как летняя база какого-то московского НИИ. Другой же был полностью заброшен, и от него, по сути, остался лишь металлический корпус с огромными гребными колёсами и рулём сзади. К пароходу можно было вплотную подойти на лодке, и тогда на колёсных кожухах — сиянии — становилась видна красная звезда и буквы «Феликс Дзержинский». Самое интригующее для нас, детворы, заключалось в том, чтобы забраться на судно: от берега на борт тянулось что-то вроде нешироких сходен. Мы воображали себя капитанами, или, на худой конец, матросами…
Заметим, что и само Тишково в те времена имело хорошую репутацию и определённый внешний лоск. При селе были совхоз (названия не помню) и пионерский лагерь, жившие особой, отличной от нас, дачников, жизнью. Основные улицы аккуратно заасфальтированы, и на них сохранились добротные деревянные постройки середины позапрошлого столетия: чайная, занимаемая тогда Тишковским сельсоветом, и двухэтажный дом дьячка, в каковом располагалась очень приличная библиотека.
Последний раз мы снимали дачу в Тишкове в начале 80-х, потом бывали лишь наездами. И наезжаем до сих пор, поскольку, как уже говорилось, ностальгически тянет. Разумеется, за годы, прошедшие с момента разрушения Советского Союза, многое тут поменялось — что-то в лучшую, а что-то в худшую сторону. Из положительных моментов стоит, безусловно, отметить воссоздание на частные пожертвования церкви. Правда, стоит она теперь на ином месте — над Тишковским заливом, имеет традиционную для православной архитектуры форму (однокупольный четверик с двумя ярусами окон плюс трапезная плюс шатровая колокольня) и, наконец, освящена уже в честь Святителя Николая. Уже практически закончена внутренняя роспись, а также объёмный позолоченный иконостас, вырезанный из местной липы. При церкви открыта воскресная школа.
Что ещё? В октябре 2010 года отмечалось 425-летие усадьбы Тишково-Спасское и 230-летие со дня рождения Фёдора Петровича Гааза. В старинном парке установили памятный знак в честь «святого доктора» и восстановили ещё один мостик через дренажный канал. Один из работников находящегося неподалёку санатория «Тишково», В.И.Андрианов, много лет проводил для всех желающих экскурсии по парку, а сейчас стараниями неравнодушных жителей в селе открыт небольшой музей.
И здесь мы вынуждены перейти к отрицательным моментам здешнего бытия. С 1932 года основная масса тишковских земель, в их числе парк, прочно принадлежала санаторию ВЦСПС, выстроенному на противоположном берегу Вязи. Однако несколько лет назад земли «понизили» в статусе и потихоньку распродали. «Как получилось, что уникальный — единственный (!) в Подмосковье сохранившийся в таком состоянии и полноте парк XVIII–XIX веков — не имел не то что федерального статуса исторического памятника ландшафтной архитектуры, но даже не числился на местной охране?» — с горечью пишет альманах «Пушкинский краевед».
В результате кусок парка уже обезображен забором частного владения (при этом был закопан рыбный пруд), и идёт покушение на здание ветпункта, хотя сие последнее признано Союзом архитекторов России исторической ценностью, требующей постановки на учёт.
Депутаты местного Совета ведут по мере сил борьбу с захватчиками парка и прочим беспределом, что творится порою в Тишкове. Что ж, будем надеяться на лучшее — сгустившиеся над этим уголком старины тучи конфликта развеются и будет тут охраняемый заповедник. Недаром ведь король современной акварели Сергей Андрияка запечатлел в своих листах тишковские «тёмные аллеи»…
Александр Алиев
Ельдигино
Первое упоминание о селе в письменных источниках встречается в 1630 году как о вотчине князя Юрия Сицкого.
Но обо всём по порядку .
Этимологию топонима Ельдигино связывают с вятским словечком «елдыжиить» — «ввязываться в спор или ссору». Кто с кем что делил мы уже вряд ли узнаем.
С 1662 года село — вотчина князей из рода Куракиных.
В 1694 году Ельдигино владеет дипломат, князь Борис Куракин.
Человек по роду занятий очень занятой,он находил время для благоустройства имения: возвел деревянные хоромы-усадебный дом, похожий на терем, разбил голландский сад , посадил фруктовые аллеи, оборудовал систему прудов.
И задумался о возведении в селе церкви.
Ведь к этому времени стоявший в селе с 1630 года деревянный храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы с двумя приделами- Илии пророка и преп.Макария Желтоводского сгорел в пожаре.
Но претворить план в действие не успел: скончался в 1727 году.
А построить храм наказал в завещании сыну.
Александр Борисович Куракин, тоже человек занятой ( он был министром при французском дворе) , волю отца исполнил- в 1735 году возвел в Ельдигино великолепный каменный Троицкий храм в стиле раннего петровского барокко на месте сгоревшей церкви-предшественницы.
Новый храм освятили в честь Живоначальной Троицы. Он также имел два придела, которые были посвящены Илие Пророку и святой великомученице Анастасии.
При князе Куракине был выстроен новый усадебный дом , а также разбит липовый парк.
У храма в 1842 году при другом владельце усадьбы — советнике Любимове была построена колокольня.
В советское время , в 1937году храм был закрыт.
Сначала в нем был склад.
А потом он стоял в забвении. И ветшал..
РПЦ он был возвращен только в 1992 году.
И началась его реставрация.
Сегодня храм является действующим.
А что же усадьба?
После периода забвения середины 19 века, в 1877 году Ельдигино приобретает
купец, предприниматель, фабрикант – Евгений Иванович Арманд, француз с российским подданством.
В 1894 году в селе живёт его сын Александр с супругой Инессой Арманд, да-да, с той самой будущей соратницей Ленина.
Тот двухэтажный дом, что построил Арманд в 1878 году, увы, сгорел в огне пожара в 2005-м.
В результате усадьба лишилась и дома, и большей части липового парка ,и своих красивейших аллей. Пруды обмелели..
В парке уцелело лишь несколько пихт да сибирских лиственниц.Они да отреставрированный Троицкий храм — всё, что осталось сегодня от ельдигинской усадьбы…
Ельдигино — бывшая усадьба Куракиных-Армандов
ДО СОБЫТИЙ 1917 ГОДА
Арманды владели селами Алешино и Ельдигино с 1877 года. В 1893 году имение Ельдигино было подарено на свадьбу Инессе и Александру Арманд. Рене Павловна Арманд писала в своей книге, что Инесса долго не хотела переезжать туда и отделяться от большой и дружной семьи своего супруга, проживавшей в селе Пушкино.
Когда пара все же перебралась в Ельдигино, то первым делом Инесса обустроила дом по своему вкусу. В гостиной стоял рояль, на котором она играла, пока супруг уезжал по служебным делам. В Ельдигино она преподавала в школе, организованной на средства семьи Арманд.
Инесса прожила с мужем девять лет и родила ему четверых детей. А после в ее судьбе произошли большие перемены. Под влиянием Владимира Арманда (младшего брата мужа) Инесса сблизилась с московской группой эсеров, за этим последовало вступление в РСДРП, активная революционная работа, аресты, ссылки и как следствие разлука с домом и семьей.
Муниципализация имений Арманд в Алёшино и Ельдигино
Зеленоградское молоко
Более 55 лет крупное племенное хозяйство, АО «Зеленоградское», расположенное в с. Ельдигино Пушкинского района Московской области, на своих фермах и от своих коров получает натуральное цельное молоко.
В течение 30 лет племзаводом руководит Юрий Егорович Валецкий, который не только добросовестно выполняет свою работу, но и вкладывает душу. А с 2008 года учредителем племенного завода стала Русская Православная Церковь.
Основными видами деятельности предприятия являются:
— производство молока и молокопродуктов;
— молочное и племенное животноводство по выращиванию; голштинизированного скота на основе холмогорской породы (на 2022 год насчитывается около 3200 голов, из них дойное стадо более 1300 голов);
— выращивание картофеля и кормовых культур.
С 2003 года хозяйству, как племзаводу, разрешено осуществление деятельности по разведению племенных животных холмогорской породы. Скот переведен на безпривязное содержание.
С 2008 года учредителем племзавода стала Русская Православная Церковь, в лице ее предприятия ООО «Художественно-производственное предприятие «Софрино» Русской Православной церкви».
Сегодня АО «Зеленоградское» полностью обеспечивает свежим натуральным молоком детские сады, школы, больницы, жителей Пушкинского и соседних районов. В августе 2010 года запущено производство по переработке собственного молока и на сегодняшний день выпускается широкая линейка молочной продукции:
— Молоко;
— Кефир;
— Ряженка;
— Простокваша;
— Йогурты;
— Творог;
— Сметана;
— Масло;
— Сыр мягкий.
В 2018 году был запущен собственный автоматизированный мини-завод по производству комбикорма. Работает сырье собственного производства: пшенице, ячмене и кукурузе. Производительность которого составляет 4 тонны кг/час гранулированного комбикорма и до 5 тонн кг/час рассыпного.
В 2018 году состоялось открытие первой роботизированной фермы DeLaval в Московской области на 260 голов КРС.
2019 год — при хозяйстве в с. Ельдигино открыт фирменный магазин «Совхозный дворик», где можно приобрести качественное охлажденное мясо и натуральное молоко. Там же, рядом с фирменным магазином, продается картофель производства АО «Зеленоградское», выращенный на полях Пушкинского района.
2020 году состоялось открытие реконструированной роботизированной молочной фермы. На новой ферме с поголовьем 260 голов было установлено и запущено 4 доильных робота Lely Astronaut.
.svg){kind=link}
