В январе 1918 года Совет народных комиссаров издал декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Этот нормативно-правовой акт устанавливал светский характер государственной власти, провозглашал свободу совести и вероисповедания, лишал религиозные организации каких-либо прав собственности и прав юридического лица. Храмы и богослужебные предметы было разрешено передавать в пользование общинам верующих на основании договора, образец которого прилагался. Один из таких договоров с описью церковных ценностей в отношении Гребневского храма в поселке Клязьма был найден в архиве Московской области.
Сейчас Клязьма – это один из микрорайонов города Пушкино. Тихая и уютная дачная местность стала особенно популярна со времен открытия здесь железнодорожной станции в 1898 году. Лес, река с высокими и живописными берегами привлекали состоятельных москвичей. На рубеже ХIХ-ХХ века в Клязьме появляются усадьбы известных купцов и промышленников. Именно они стали инициаторами строительства Гребневской церкви в Клязьме. Дореволюционная размеренная жизнь новой обители длилась чуть более десяти лет, последующие события сильно повлияли на дальнейшую судьбу храма.
ПЕРЕДАН ВЕРУЮЩИМ
Самый ранний документ в найденной подшивке из архива датирован 22 сентября 1918 года. Это рукописное постановление группы лиц о заведовании находящейся в поселке Клязьма летней деревянной церковью во имя Гребневской Божией Матери и каменной церкви во имя Святителя Николая Чудотворца, которая располагалась на этом же участке, но не была освящена.
Для заведования храмом был избран комитет в составе Ивана Афанасьевича Александренко, Дмитрия Сергеевича Митрюкова, Фрола Карповича Булашевича; комендантами были назначены Авдотья Ивановна Гусева, Федор Павлович Зверев, Андрей Кузьмич Хромов.
Очевидно, что члены комитета до революции владели дачами в Клязьме и входили в состав Общества благоустройства поселка. В списках действующих членов Общества за 1914 год фигурируют их фамилии. На плане поселка 1914 года можно найти даже их прежние адреса: Александренко И.А. — ул. Пушкинская, 13; 22; 24, ул. Салтыковская, 6 и 8; Булашевич Ф.К. — ул. Некрасовская, 5 и 7; Зверев Ф.П. — ул. Чайковская, 24, ул. Гоголевская, 6; Хромов А.К. – ул. Пироговская, 14.
Согласно сведениям, размещенным на том же плане поселка, Зверев и Хромов имели в Клязьме плотничные и столярные производства.
Отдельного внимания заслуживает роль в судьбе храма Ивана Афанасьевича Александренко и Фрола Карповича Булашевича, которые в 1918 взяли на себя управление церковным помещением и имуществом.
Как известно, до революции Александренко был ктитором и председателем Попечительского совета Гребневского храма. Он же вложил собственные средства в строительство находящегося рядом с Гребневской церковью каменного храма, который должны были освятить в честь Николая Чудотворца, но не успели сделать этого из-за событий 1917 года. Булашевич значится в числе дачевладельцев, представлявших интересы Гребневского храма еще в годы строительства.
РОВЕСНИК ВЕКА
Строился Гребневский храм в самом начале ХХ века. Так 12 ноября 1901 г. на имя Его Высокопреосвященства Митрополита Московского и Коломенского Владимира от уполномоченных дачевладельцев поселка Клязьма – статского советника Ильи Осиповича Блока и потомственных почетных граждан Ивана Никитича Кондрашева и Ивана Николаевича Сытого – было подано Прошение.
«Движимые чувством христианского благочестия Клязьминские домовладельцы предприняли устройство летней церкви при полустанке Клязьма на земле удельного ведомства», – говорилось в документе.
Кроме того, в Прошении указывалось на уже разросшееся население – до 2000 жителей на 150 дачах и 100 крестьянских дворах. «Окрестные церкви в Пушкино и Тарасовке удалены от Клязьмы на расстоянии малоудобном для хождения туда малолетних и даже взрослых в ненастную и жаркую погоду. Клязьма в настоящее время на пути к благоустройству – не достает церкви, и удельный округ, сочувствуя благой цели построении на Клязьме храма Божьего во имя Гребневской иконы Божией Матери, изъявил готовность испросить Высочайшего изволения на отчуждение для этого участка земли с предварительно ему необходимым разрешением от Московского епархиального начальства на возведение храма», – было сказано в Прошении.
Как позднее писала создатель музея Клязьмы Валентина Анатольевна Капустина, представители близлежащих приходов письменно возражали против строительства Гребневского храма. Однако земля все же была выделена, о чем свидетельствует документ Министерства императорского двора от 5 июля 1902 года в Московскую духовную консисторию: «Высочайшее Его Императорское Величество дало соизволение на бесплатный отвод 1600 саженей удельной земли в Пушкинской лесной Даче…».
8 сентября 1902 г. в праздник Рождества Пресвятой Богородицы была совершена закладка храма Гребневской иконы Божией Матери. Сохранился список жителей, состоящий в основном из местных дачников, которые пожертвовали на храм собственные средства.Проект Гребневского храма выполнил московский архитектор Петр Алексеевич Виноградов. Он создал изящную, уютную, деревянную, шатровую церковь в традиции русского деревянного зодчества. Капустина упоминала, что в храме имелся дубовый резной иконостас.
31 июля 1904 году храм был освящен. В 1906 году к нему была пристроена колокольня высотой свыше 20 метров с семью колоколами и ризницей.
ДЛЯ НУЖД ГОЛОДАЮЩИХ
Вернемся к найденным документам. Означенный общественный комитет в 1918 году брал на себя обязательство «управлять церковными помещениями и всем находящимся при них имуществом, а также заключать и подписывать необходимые договоры с властями, соблюдать формальности, выполнять все постановления, декреты и законы, как существующие, так и имеющие быть измененными».
Отдельный документ в этой подшивке иллюстрирует еще один, не менее драматичный эпизод в жизни Гребневского прихода – это опись, датированная 5 мая 1922 года, в которой перечислены конфискованные у храма предметы.
На факт их изъятия указывают сразу несколько деталей: во-первых, сами наименования предметов, которые, судя по всему, были выполнены из серебра, во-вторых – точный вес, проставленный напротив каждого предмета, и наконец датировка – май 1922 года.
Ведь как раз зимой 1922 года было принято Постановление ВЦИК «Об изъятии церковных ценностей для реализации на помощь голодающим», которое предписывало местным Советам «…изъять из церковных имуществ, переданных в пользование групп верующих всех религий, по описям и договорам все драгоценные предметы из золота, серебра и камней, изъятие коих не может существенно затронуть интересы самого культа, и передать в органы Народного комиссариата финансов для помощи голодающим».
При этом фактическое изъятие по описям драгоценных вещей должно было производиться с обязательным участием представителей групп верующих, в пользование коих указанное имущество было передано. И хотя некоторые источники указывают на то, что это требование зачастую не соблюдалось, в Гребневском храме оно было выполнено: при изъятии присутствовал Николай Васильев как представитель верующих и Павел Гаврилов как церковный староста. Изъятые предметы получил некто Голубев, а вот фамилия уполномоченного районной комиссией отсутствует.
Так на борьбу с массовым голодом в Поволжье и других регионах у Гребневского храма были конфискованы чаши, тарелки, диски, ризы, дарохранительница, лампады, кадило, лжица, звездица, пять украшений с Евангелия. Общий вес изымаемых предметов составил около 15,5 кг. Их дальнейшая судьба неизвестна.
ДУБОВЫЙ ИКОНОСТАС И УКРАДЕННАЯ ЗАВЕСА
В деле подшит еще один полностью рукописный документ, судя по наклеенным маркам, датированный уже 1923 годом. В нем перечислено все то имущество, которое оставалось в Гребневском храме. Этот список позволяет в полной мере узнать, какими предметами продолжали пользоваться для богослужений и какие иконы размещались в храме, вероятно, еще со времен первоначального обустройства.
Итак, спустя шесть лет после революции в алтаре Гребневского храма находились такие предметы, как престол и жертвенник, крытые парчой, дарохранительница под стеклом, большое и малое Евангелие, несколько больших и малых крестов, шелковый платок на престол, чаши и кувшины для водосвятия, сосуды для освящения хлебов, лжица, кисть для помазания, копие, подсвечники, ящичек с запасными Дарами, запрестольные крест и икона, трехсвечник, иконы в рамах, дубовая гробница с плащаницей и шитой пеленой.
В алтарной части была описана не только утварь, но и мебель: один дубовый и два железных шкапчика, четыре тумбы, обитые плюшем, столики для книг. Самих богослужебных книг в храме значилось более пятидесяти.
Фигурируют в списке и три сосуда для Святых Даров, один деревянный и два серебряных. Напротив серебряных стоит отметка «изъято» – по всей видимости, имеется в виду конфискация 1922 года. Дополнительная надпись карандашом стоит и напротив шелковой завесы на Царских вратах – «украдена, заменена шерстяной».
В рукописном реестре по основному помещению храма перечислены абсолютно все иконы и предметы утвари Гребневской церкви, включая подсвечники для покойников и подставки под гробы.
Найденная опись подтверждает, что иконостас храма действительно был резным, выполненным из дуба. Значатся в основном помещении церкви и два дубовых клироса, и большие дубовые киоты с иконами Божией Матери «Трёх радостей», Казанской и Боголюбской Божией Матери. Над алтарем размещалась икона Спаса Нерукотворного.
На хорах также располагались дубовые киоты с иконами Восточной Божией Матери и Алексия, человека Божия. В основном помещении храма значится одиннадцать икон в серебряных ризах – это были образы Божией Матери, Спасителя, а также Святого Сергия, Николая Чудотворца и других. Напротив десяти из них стоит отметка «изъято» – это количество совпадает с описью 1922 года, правда, там иконы как таковые не значатся, а значатся лишь ризы. Опись обстановки храма в 1923 году подписана Иваном Афанасьевичем Александренко и другими жителями Клязьмы.
«ЗВОН БЫЛ СЛЫШЕН ПО ВСЕЙ КЛЯЗЬМЕ»
Интересны воспоминания жителей Клязьмы 1920-х годов, которые представлены в книге Валентины Анатольевны Капустиной. Они подтверждают, что богослужения в Клязьме проводились.
«Центральной улицей в поселке считалась Тургеневская. Она упиралась в деревянную с голубыми куполами церковь Гребневской Божьей Матери, которая была видна от самой станции, – вспоминала Вера Юльевна Худякова. – За церковью находилось маленькое кладбище, переходящее в хвойный лесопарк. Церковь эту посещало много народу. В Пасху вокруг церкви был крестный ход. Звонили колокола. Звон был слышен по всей Клязьме.
Рядом с деревянной находилась большая каменная церковь. Мы еще застали ее нетронутой, как бы новой, но внутри ничего не было только высокие беленые до купола стены. Дверь портала обита чеканным железом, ручки большие толстые кольца, а над входом колокольца…»
Каменная церковь, которую упоминает Вера Юльевна, это неосвященный на тот момент храм во имя святителя Николая Чудотворца (авторы С.И. Вашков, В. Мотылев), сейчас он известен нам как храм Спаса Нерукотворного Образа – так его стали именовать уже в 1989 году.
Поскольку события Первой мировой войны, революции и Гражданской войны приостановили его строительство, внутри церковь осталась незавершенной, только побеленной. Но даже этот неосвященный храм комитет взял под свою ответственность, о чем говорится в самом первом документе 1918 года.
СВЯЩЕННИК ИЗ КРОНШТАДТА
Имеются среди документов и сведения о двух священнослужителях за 1927 год – о протоиерее Николае Петровиче Зимневе и диаконе Петре Ефимовиче Медведеве. Проживали они также в Клязьме, недалеко от храма, Зимнев на Кольцовской, д.5, Медведев на Пушкинской, д.9.
Ранее краевед Валентина Капустина писала, что до 1917 г. Зимнев служил корабельным священником в Кронштадте. Уважающие его матросы спасли Зимнева от экстремистски настроенного экипажа, помогли добраться до Питера. Далее он добрался до Москвы. В Клязьме его приютила семья Максимовых.
Данные о священнике Зимневе содержатся и на интернет-портале «Духовенство русской православной Церкви в XX веке». В сведениях значится, что он родился 13 августа 1862 года. В 1883 году окончил Санкт-Петербургскую духовную семинарию. До 1901 года был настоятелем Никольской церкви в с. Городище, Санкт-Петербургская губ., Новоладожского уезда, затем служил в с. Пулково и г. Кронштадте, после 1919 года сведений о нем на данном сайте не имеется.
Получается, что в 1920-е годы Николай Петрович служил в Клязьме. Точная дата его смерти не ясна. Валентина Анатольевна Капустина писала лишь о том, что Зимневу не полагались продуктовые карточки. Поэтому он был вынужден оставить храм и найти работу курьером в столице, но вскоре умер, будучи в пожилом возрасте.
«НАС НЕ ЖДИТЕ, МЫ УЖЕ НЕ УВИДИМСЯ»
Известно, что в 1931 году настоятелем Гребневского храма стал Леонид Алексеевич Флоренский. По некоторым сведениям, он приходился двоюродным братом Павлу Александровичу Флоренскому, известному богослову, религиозному философу и учёному.
Родился Леонид Алексеевич в Тверской губернии в 1877 году, окончил Бежецкое духовное училище, а затем Тверскую духовную семинарию. Служил в храмах Тверской губернии и в самой Твери.
В 1931 году о. Леонид с семьей переехал в Московскую область, в Клязьму, сюда он был назначен епископом Питиримом. В Клязьме жил по адресу: ул. Лермонтовская, д.28а.
На два года его служба в Клязьме прерывалась, с 1334 по 1936 год его переводили в Павлов-Посад. В 1936 году Флоренский вновь вернулся в Клязьму, где служил вплоть до ареста, до 22 июля 1938 года.
В обвинении против него значилась активная контрреволюционная деятельность, контрреволюционная агитация среди служителей религиозного культа, вхождение в состав контрреволюционной организации, возглавляемой благочинным Рождественским, агитации против подписки на заем, контрреволюционная клевета против Советской власти. Виновным себя не признал.
Обвинение в отношении Флоренского было выдвинуто по ст.58–10 ч.1,58–11 УК РСФСР, приговор – 5 лет ИТЛ. Вместе с о. Леонидом были арестованы диакон Клязьминской церкви Алексей Ильич Соловьев, псаломщик той же церкви Александр Иванович Сперанский (Спиранский) и родственник о. Леонида, священник Николай Петрович Дегтярев, служивший в Боголюбской церкви Пушкино.
Все они были обвинены как члены контрреволюционной церковной организации, возглавляемой священником Владимиром Сергеевичем Рождественским и архимандритом Исааком Ивановичем Прилуцким, арестованным и осужденным незадолго до этого.
В течение девяти дней Флоренский находился в заключении на территории Пушкинского района, в селе Братовщина, где был организован пересыльный пункт. После этого последовала тюрьма в Твери и в Москве, последнее известное место его заключения – Казахстан, село Благодатное Эркеншеликский район, Акмолинская область. В письме жене Антонине Васильевне и дочери Елене священник написал: «Нас не ждите, мы уже не увидимся». После этого о судьбе Флоренского сведений нет.
ИЗ РОКОВОГО 1938 ДО НАШИХ ДНЕЙ
Для Гребневского храма в Клязьме роковым стал 1938 год. Священник Флоренский был арестован в июле, а Гребневский храм закрыли через несколько месяцев после этого, в архиве Московской области сохранилось постановление Мособлисполкома №920 от 02.11.1938 «О закрытии церкви в дачном пос. Клязьма».
Краевед Александр Федорович Малявко в своей книге писал, что тогда же, в 1938 году, был сброшен колокол, подаренный храму еще в 1903 году Феодосией Петровной Кондрашовой.
Здание Гребневского храма хотели использовать под клуб. Позднее там располагались школа, спортивная группа общества «Спартак». Находящийся на этом же участке неосвященный каменный храм служил общежитием, складом, в нем были устроены коммунальные квартиры, пионерлагерь.
Изменения в судьбе двух храмов произошли только на рубеже 1980-90-х годов, когда местные жители, проявив инициативу, занялись восстановлением статуса прихода и реставрацией церквей.
В 1989 году соседствующий с Гребневским каменный храм, который изначально был задуман в честь Николая Чудотворца и Алексия, митрополита Московского, освятили как Спасский. Ансамбль двух храмов и находящееся рядом здания церковно-приходской школы были включены в перечень объектов культурного наследия федерального значения.
К несчастью, этот статус не уберег Гребневскую церковь от пожара: из-за неисправности проводки деревянный храм сгорел в 2007 году. Огонь уничтожил многие материальные ценности, находившиеся внутри храма. Уцелела лишь икона Гребневской Божией Матери, украшавшая внешнюю сторону церкви.
Валентина Анатольевна Капустина упоминала, что при разборе пожарища была найдена закладная доска – латунная пластина с выгравированным на ней текстом: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа в лето 1902 г. Сентября 8 дня в царствование Императора Николая II при Митрополите Московском и Коломенском Владимире сооружается храм во имя св. иконы Гребневской Божией Матери…».
Спустя некоторое время Гребневский храм восстановили уже в камне. Сейчас оба храма объединены в Спасо-Гребневский приход. На территории Пушкинского района был найден сброшенный в 1938 году колокол, теперь он возвращен в Клязьму.
Фото: архив автора, pastvu.com
Автор — Ольга Соловьева, секретарь Пушкинской окружной общественной организации Союза краеведов России.
Впервые опубликовано на сайте Издательства «Подмосковье» в октябре 2021 года.
