Согласно Толковому словарю Ушакова, муниципализация – это принудительная передача государственной властью права собственности на землю и строения частных лиц органам городского или сельского самоуправления. Именно такой процесс почти сто лет назад коснулся двух усадебных комплексов семьи Арманд, расположенных в соседних селах Московской губернии. Имя Инессы Арманд известно всем, интересующимся историей революции и большевистского движения. Соратница Ленина, вернувшаяся с ним в Россию в апреле 1917 года, автор брошюры “О женском вопросе”, в которой выступала за свободу от брака, Инесса Арманд прожила насыщенную жизнь. Не менее интересна судьба недвижимости семьи знаменитой революционерки.
ДО СОБЫТИЙ 1917 ГОДА
Арманды владели селами Алешино и Ельдигино с 1877 года. В 1893 году имение Ельдигино было подарено на свадьбу Инессе и Александру Арманд. Рене Павловна Арманд писала в своей книге, что Инесса долго не хотела переезжать туда и отделяться от большой и дружной семьи своего супруга, проживавшей в селе Пушкино.
Когда пара все же перебралась в Ельдигино, то первым делом Инесса обустроила дом по своему вкусу. В гостиной стоял рояль, на котором она играла, пока супруг уезжал по служебным делам. В Ельдигино она преподавала в школе, организованной на средства семьи Арманд.
Инесса прожила с мужем девять лет и родила ему четверых детей. А после в ее судьбе произошли большие перемены. Под влиянием Владимира Арманда (младшего брата мужа) Инесса сблизилась с московской группой эсеров, за этим последовало вступление в РСДРП, активная революционная работа, аресты, ссылки и как следствие разлука с домом и семьей.
Известно также, что в 1911 году, будучи ребенком, в Ельдигино бывал Давид Львович Арманд – внук Эмиля Евгеньевича (младшего из трех братьев Арманд). В его воспоминаниях встречается достаточно подробное описание усадьбы:
«Летнее время семья проводила в Ельдигине. В доме было 20 комнат для каждого, телефонная, буфетная, будуар, лаборатория. В доме имелось четыре уборных. В столовой – камин, на крыше – площадка для загорания. Сад – десятины на две, пруд с островом, маленький мостик. Вокруг парка был вал-гребешок, по нему шла окружная прогулочная тропинка. Было три огромных сеновала, которые за зиму съедали коровы и выездные лошади. К саду примыкала Троицкая церковь, а рядом располагались школы. Кроме домашней прислуги, в Ельдигине жил Григорий Клейменов, управляющий. Жил он в отдельном двухэтажном доме. Имелась конюшня со стойлами и именными дощечками лошадей, рядом коровник. Был большой каретный сарай, где хранились экипажи всех сортов. Имелись погреба с коническими крышами. Химическая лаборатория. В большом санном сарае построили сцену. Из города выписывали костюмы, оттуда же приезжал гример».
Поместье Алешино, которое находилось в пяти верстах от Ельдигино, было подарено в 1895 году на свадьбу другой паре – Николаю Арманд и Рене Жюстине Луизе (сестре Инессы).
После событий 1917 года оба имения оказались муниципализированы. О том, что происходило на территории двух усадеб в 1920-е годы, можно узнать благодаря подробным материалам, сохранившимся в архиве Московской области.
ЕЛЬДИГИНО. «ОБЯЗУЮСЬ СОХРАНИТЬ САД, ОГОРОД И ПАРК ОТ ПОЛОМКИ ПИОНЕРАМИ…»
Сохранившиеся при деле о муниципализации планы усадебных участков позволяют нам воссоздать полную картину всех имеющихся на тот момент строений и служб. Так план от 23 июня 1923 года, составленный техником Уездной техническо-строительной конторы, демонстрирует ранее принадлежащее Армандам дачевладение в Сергиевском уезде Московской губернии Софринской волости близ села Ельдигино в 7 верстах от ст. Спасская Сев. ж. д.
Каждая постройка отмечена литерой – судя по ним, на участке было не меньше шестнадцати строений. Самое крупное строение на плане отмечено под литерой «З»: дом деревянный на каменном фундаменте с крыльцом, балконом, сенями и террасой, крытый железом частично в один-два этажа.
Очевидно, это центральный дом усадьбы, в котором до революции проживали Инесса и Александр Арманд и который описывает в воспоминаниях Давид Львович Арманд.
Кроме главного дома, на плане также отмечены одноэтажный деревянный дом с мезонином, крыльцом и сенями, две конюшни с каменными столбами, навес, четыре погреба, двухэтажный дом с крыльцом, террасами и сенями, деревянная водокачка, каретный сарай, амбар, несколько обычных сараев.
План подкрепляется подробным актом об изношенности и потребности в ремонте отдельных строений на территории бывшего имения. Производивший осмотр техник отметил целых десять пунктов по главному господскому дому, здесь требовалась починка крыши, фундамента, водосточных труб, лестниц, перестилка полов в кухне, обеливание стен, потолков и другие работы. Почти во всех строения требовался ремонт крыши, в домах – ремонт голландских печей.
В июле того же года Коммунальный отдел Сергиевского Уисполкома сдает в арендное пользование Добровольному потребительскому обществу под торговлю и склады помещения под литерами «Ж», «Д», «Б», «В», «К», срок аренды – до конца декабря.
Выписка из протокола заседания комиссии по демуниципализации владений г. Сергиева от 17 августа 1923 года гласит, что эти помещения были сданы Добровольному потребительскому обществу сроком на два года. Главный усадебный дом под литерой «З» передан в арендное содержание Уполитпросвету Ельдигинской ячейки. Все остальные постройки комиссия постановила продать с торгов.
19 сентября 1923 года заведующий Отделом коммунального хозяйства тов. Голято составляет сведения о том, кем заняты помещения в бывшем имении Арманд.
Так жилой дом под литерой «А» оказывается занят семьей Матвея Брядова, здесь же стоит отметка, что Матвей платит 10 копеек за 4 квадратные сажени с 1 июля. Пополам с гражданином Андреевым Брядов занимает навес под литерой «Г». Сарай под литерой «Р» занят Андреевым и Будиным.
22 марта 1924 года жилой дом под литерой «Ж» вновь оценивают на предмет ремонта и даже прописывают необходимую для этого сумму – 338 рублей 40 копеек. Через 6 дней дом снова сдают в аренду потребительскому обществу до марта 1927 года.
В 1925 году навес и один из сараев Ельдигинский сельский совет просит Софринский ВИК сдать во временное пользование гражданам Школьного поселка (на плане 1923 года Школьный поселок граничит с бывшим имением Арманд – прим. автора).
Особо интересен документ от 7 мая 1927 года, согласно которому, судя по всему, главный усадебный дом сдается на лето под детский лагерь. Заведующий Ельдигинской учебно-ремесленной мастерской тов. Марченков и представитель месткома ВСНХ РСФСР (Высшего совета народного хозяйства) вожатый отрядов юных пионеров товарищ Чемерикин заключили договор на предмет сдачи помещения верхнего этажа мастерской в количестве пяти комнат для общежития пионеров, комнаты внизу отводились под столовую, кухню, кладовые. Под личную ответственность Чемерикину выдается посуда. Выделяется пионерам и площадка для игр на улице. Плата за аренду на лето – 350 рублей. Чемерикин берет обязательство произвести в доме необходимый ремонт, обещает следить за садом, огородом и парком и обещает даже… беречь их от пионеров!
Очевидно, с тех самых пор главный усадебный дом Армандов в Ельдигино занимали детские учреждения. В более позднее советское время в доме размещается школа.
В апреле 1966 года в связи с 90-летием со дня рождения видного деятеля Коммунистической партии и международного революционного движения отдел народного образования МОСОБЛОНО поддержал решение Исполкома Пушкинского горсовета с просьбой о присвоении Ельдигинской средней школе имени Инессы Фёдоровны Арманд. Решение было принято Исполкомом Мособлсовета 16 июня 1966 года.
Как раз на тот момент, когда школе было присвоено имя Инессы, учреждение размещалось в главном господском доме, том самом, под литерой «З».
Дом сохранялся вплоть до начала 2000-х годов, в 2004 году был уничтожен пожаром. Очевидно, другие постройки усадьбы исчезли еще раньше.
АЛЕШИНО. КУЛЬТПРОСВЕТ, БОЛЬНИЦА, ШКОЛА
Документы по усадьбе в Алешино во многом идентичны ельдигинским. В деле также имеется план расположения зданий бывшего имения Арманд, в котором отмечено восемнадцать строений: большой жилой дом и множество хозяйственных построек, среди которых сараи, погреба, навесы, молочная, водогрейка, конюшни, баня с прачечной, весы, людская, ледник.
25 июля 1923 года техник Жерихов производит оценку зданий по объему кубатуры и с учетом их ветхости. Общая сумма, в которую он оценил имение, составила 14868 рублей, из них жилой бревенчатый дом с железной кровлей – 11 тысяч рублей.
Из протокола заседания комиссии по демуниципализации владений г. Сергиева от 17 августа 1923 года известно, что здания под литерами «А», «Б», «В», «Г», «Е», «Ж», «Д», «П», «Р» сдали в арендное содержание отделу здравоохранения сроком на пять лет. Остальные постройки комиссия постановила продать с торгов. Очевидно неспроста отдел здравоохранения стал основным арендатором сразу девяти построек – ведь в Алешино находилась также больница, построенная на средства семьи Арманд.
Аналогично постройкам в соседней усадьбе, некоторые сооружения в Алешино оказываются заняты отдельными гражданами и учреждениями: большой сарай под литерой «Б» занят Культпросветом, жилой дом под литерой «Г» (людская) занят Макаровым и Коноваловым. Они же занимали некоторые хозяйственные постройки.
3 сентября 1923 года в 14 часов 30 минут состоялись торги на продажу водогрейки и навеса в имении Алешино. Ввиду отсутствия лиц, желающий торговаться, водогрейка была продана по минимальной цене за 6 рублей 30 копеек гражданину Бобкову. Навес с драночной кровлей, оцененный первоначально в 33 рубля 20 копеек, продают за… 5 рублей! Принимая во внимание бедность гражданина Маслова, он становится новым владельцем навеса, где к моменту торгов уже хранит сено для личных нужд.
12 мая 1924 года бывшую людскую в Алешино осматривает контролер Сергиевского отдела коммунального хозяйства Федор Романов. Он отмечает, что жилплощадь к тому моменту по-прежнему занята двумя квартирантами – Коноваловым и Макаровым. Контролер указывает, что крыша дома приходит в негодность и требует ремонта. Жильцы при этом ремонтом не занимаются и квартплату не производят. «Необходимо сдать дом в аренду и спрашивать квартплату с проживающих», – пишет он в заключении.
Наиболее поздние документы, сохранившиеся в деле по муниципализации имения Арманд в Алешино, относятся к 1928 году. В большинстве случаев это многочисленные прошения.
«Прошу Софринский ВИК войти в мое положение и не выбрасывать мое семейство на улицу», – пишет занимающий часть бывшей конторы Михаил Коновалов.
«Прошу продать мне без торгов по оценочной стоимости бывший каретный сарай», – пишет тогда же житель деревни Даниловское Гуленков Александр Прохорович тридцати пяти лет.
«Прошу разобрать мое заявление о продаже бывшей молочной на льготных условиях в виду того, что я не имею никаких построек в своем хозяйстве, не имею построек для жилья и нахожусь в плохом положении», – пишет гражданин села Алешино Сергей Федорович Жабанов.
В конце августа 1928 года Софринский ВИК заключает договор с гражданами деревни Раково и Кстинино о передаче в бесплатное пользование двухэтажного деревянного дома 10х10 аршин и каретного сарая бывшего имения Арманд для постройки школы. В документах отдельно говорится о том, что граждане указанных деревень должны были своими силами организовать разбор этих строений и перевозку стройматериалов на место, выделенное для школы. «Приступить немедленно», – говориться в рукописном договоре.
О дальнейшей судьбе этих построек ничего не сказано. Рене Павловна Арманд в своей книге пишет, что в главном господском доме в Алешино разместили сначала школу, потом общежитие, а потом дом и вовсе разобрали.
ВЕКОВ СВЯЗУЮЩАЯ НИТЬ
Наряду с данными явлениями и процессами хуторской участок площадью 8,91 десятин в границах его фактического землепользования все же остается… у семьи Арманд!
Об этом свидетельствует решение Сергиевской уездной земельной комиссии под председательством Колосовой от 11 февраля 1926 года в пользу Александра Евгеньевича Арманда (документы сохранились в фондах архивного отдела администрации Пушкинского городского округа).
Всеволод Маркович Егоров-Федосов приводил отрывок из автобиографии Александра Евгеньевича: «В июне 1918 года переехал на жительство в Алешино, вследствие невозможных квартирных условий (были национализированы все места проживания семьи) и болезней семейных. В 1920 году признан Софринским ВИК трудовым элементом, в 19923 лишен права голоса, в 1924 году восстановлен в правах гражданства. В Алешино вел хозяйство личным трудом на отдельном участке 4 десятины на семь едоков, участвовал в устройстве общественной мельницы, был членом ревкомиссии общества потребителей, председателем Алешинского сельхозкредитобщества, секретарем комиссии благоустройства при Алешинском сельсовете. В феврале 1930 года был раскулачен и выселен из Алешино, но Пушкинский РИК не утвердил раскулачивания и вернул мне все имущество. В апреле 1931 года принят в Алешинский колхоз».
Спустя четыре года после смерти Инессы Александр Евгеньевич женился на Степаниде Ивановне Карасевой. В 1926 году у них родился сын Владимир. «Александр Евгеньевич философски отнесся к смене своего социального положения после революции», – замечает Рене Павловна Арманд в своей книге.
Александр Евгеньевич с семьей заняли в Алешино дом бывшего управляющего имением. Степанида завела корову, лошадь, кур. После смерти Александра Евгеньевича дом перешел к его сыну Владимиру, а позднее – к внуку.
Во все последующие годы дом в Алешино играл для потомков известной семьи огромную роль. Рене Павловна отмечала, что Алешино – магический пароль, который объединяет современных Армандов. Родственники ежегодно проводят встречи в этом доме в середине сентября.
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Совершая прогулку по окрестностям Ельдигино и Алешино в наши дни, можно увидеть аллеи парка бывших имений. Среди зеленых насаждений вблизи церкви в Ельдигино до сих пор просматривается маленькое крылечко, которое когда-то вело в главный господский дом.
В Алешино также сохранилось прежнее здание больницы. В 1923 году больничный комплекс включал в себя не только это кирпичное здание, но и бревенчатую кухню, ледник, колодец, квартиру врача, «заразный» барак, баню с прачечной и… покойницкую.
Сейчас примерно 1/4 кирпичного здания отреставрирована, в нем размещается фельдшерско-акушерский пункт. Большая часть лечебницы стоит заброшенной, вокруг – заросли кустарника, высокая трава. Запустение придает этому месту какую-то особую атмосферу, и потому изучать страницы истории этого края становится вдвойне интересней.
Фото Андрея Гречи, из архива автора
Автор — Ольга Соловьева, секретарь Пушкинской окружной общественной организации Союза краеведов России.
Впервые опубликовано на сайте Издательства «Подмосковье» в августе 2021 года.
