Не пригодившееся для защиты от медведей фальшфейеры, которые нельзя было брать с собой в самолёт, зажгла в последний день перед вылетом. Приют мне и тут помог — удобно установить фотик, чтобы снять этот своеобразный салют.
Последнюю ночь перед вылетом решила провести в аэропорту, но задержалась, гуляя по Талнаху, прощаясь с ним, и приехала в Норильск, когда оттуда уже ушёл последний на этот день автобус в аэропорт. Автовокзал в Норильске закрывается в 2:00 ночи, и я гуляла вокруг него до пяти, благодаря этому сделала всё-таки в Норильске одну фотографию — ночные трубы Медного Завода. Они отразились не только на фото, но и в шуточном стихотворении. Циклом путоранских стихов и закончу публикацию о путешествии по Красноярскому краю.
*
Большие и малые камни, лежат друг на друге веками.
Качнулся… Когда-то катился со склона, прыгая.
Подошва надёжно стоит, скользнёт через миг?
Кудлатое хмурое солнце, планету зовут Путорана.
Сквозь моховую тишь — водопада рык.
Посвист не птичий — пищуха застыла на камне.
Свистнет и скроется, рыжий ушастый зверёк.
Россыпь брусники во мху — налилась рубином, гранатом…
Бог путоранский не скуп, бог путоранский строг.
Вид из палатки — три лиственницы на обрыве,
осень, желтеют, сыпаться скоро начнут.
А на плато только камни были,
озёра, лежанки фирна,
и на камнях — полярные маки цветут.
Сниться мне будет этот пейзаж марсианский —
царствие камня, нежные крылышки мака
( белые, жёлтые — красные я не видала),
солнце сквозь дымку — внимательный глаз путоранский.
Мало улыбчив сей взгляд, но бывает, бывает —
ясная тишь, тени лежат на отрогах
от облаков, разноцветие мхов, и стоишь,
тихо возносишь молебен древнему богу.
Милостив был ко мне — с плато без дождей,
скользких, опасных камней позволил спуститься.
К озеру Лама иду, осталось несколько дней,
к базе вернусь, к человеческим лицам.
Звук человечьей речи
будет мне внове…
Надо себя приготовить
к встрече.
*
Эти горы видят солнце,
ну а я уже не вижу,
но я видела сегодня
весь сентябрьский день его.
День сентябрьский — ясный, свежий…
Путоранский край медвежий,
ты нашёл дорогу к сердцу,
а назад дороги нет.
Я тебя в себе зарою,
как века зарыли Трою,
как зарыли динозавра
допотопный грузный след.
Если станет одиноко,
ты откроешь своё око,
и возьмёшь меня с собою
как родное существо.
И увижу мак полярный,
свет на Ламе в час закатный,
шум услышу водопадный,
свист пищухи из камней,
и пройду по диким тропам,
где медведь меня не тронул,
где заветный край суровый
милосерден был ко мне.
*
Опоздала на автобус:
ночь, Норильск, автовокзал.
Он закрылся в два часа,
до пяти гуляю, то есть
из-под крыш не выходя,
убегаю от дождя.
Сине-красным пламенеют
трубы Медного Завода,
остальные, слава богу,
мне отсюда не видны
(ветер с правой стороны,
ветер с левой стороны).
Дождь теперь почти утих,
можно выйти из-под крыши
(здесь барьеров никаких,
ветер выше, ветер ниже).
В пять — авто в аэропорт,
и финал, теперь уж близкий
(ветер в спину, ветер в лоб),
не забуду я Норильска.
*
Милая средняя полоса —
после суровой тундры.
После ветров и дождей — небеса
ласковые, не хмурые.
Прозолоть листьев, сосен стволы,
камней ни больших, ни маленьких.
Останутся сказки, останутся сны
о древней стране Путорании…
Через некоторое время после взлёта в прорехи облаков стал виден Енисей — как на карте — со всеми впадающими в него реками. Это был заключительный подарок мне вдогонку — от плато Путорана и Красноярского края.
Возврат на главную страницу проекта «Путешествие Марины Копровой по Красноярскому Краю»
